Протоиерей Леонид Царевский Доклад на Рождественских чтениях: «Проблемы взаимодействия сотрудников храма с семьями, имеющими детей-инвалидов с психическими отклонениями»

Реальная помощь психически больным на приходах — дело очень сложное, почти невозможное. Только единичные приходы, связанные с профессиональными центрами, больницами или конкретными врачами или коррекционными педагогами, могут организовать серьезную помощь в реабилитации. Или, например, такие уникальные явления, как лагерь в с. Давыдово Ярославской области у о. Владимира Климзо. Скорее, речь может идти о том, как правильно, то есть наиболее безболезненно для себя, для прихожан и для самих болящих взаимодействовать с болящими.

Когда ребенку исполняется 18 лет, то для государства он становится взрослым, а для родителей ничего не меняется: как он был больным ребенком, так и остался (тем более, если учесть, что психические заболевания часто сопровождаются отставанием в развитии). Поэтому я здесь буду говорить не только о детях в юридическом смысле, но и больших детях. Некоторые из них могут появляться в храме и самостоятельно, без своих сродников.

Прихожане и работники храма должны знать, как реагировать на их выходки, когда нужно проявить максимум терпения, а когда необходима какая-то активная реакция. Нужно уметь определять, представляют ли они какую-то опасность — физическую (агрессивность), материальную (клептомания, например) или психологическую (назойливое приставание, наведение «порядка») — или данная ситуация вполне безобидна.

Конечно, все они очень разные, поэтому невозможно полноценно объяснить в теории, тем более обучить через наши с вами доклады этому самому правильному взаимодействию. Извините за почти каламбур, но на каждом приходе приходится проходить самостоятельно практику общения с этими детьми и их семьями. Главное, на мой взгляд — не устраняться, не отвергать их, а признать равноценными членами церковной общины. Тут, конечно, многое зависит от позиции настоятеля. Правда, приходится встречаться и с фактами осуждения священников: зачем батюшка всех подряд пускает, нужно оградить прихожан от этих, нарушающих порядок и благочиние. «Вот, я была в таком-то монастыре, там тишина на службе, никто не бегает, не отвлекает». Конечно, тишина: там нет многодетных семей, туда не добраться мамочкам с инвалидами. В монастырях — свой крест. А для священника эти — такие же прихожане.

Кстати, современный приход — не только само здание церкви. Это и территория с цветами, которые нельзя топтать, это и трапезная со своими законами и традициями, и автостоянка, и отдельная церковная лавка и т. д.

Итак, несомненно, существуют проблемы. Давайте разберемся, какие.

Все же главная проблема в том, что каждому ближе свое. Семья инвалида (к сожалению, чаще всего это только мама) ищет помощи — материальной, организационной, или хотя бы утешения. Сам ребенок — или не знает, чего хочет, или желает, чтобы от него все отстали, или занят мало кому понятными слишком сиюминутными или, напротив, навязчивыми идеями, которые у него в данный момент в уме или ощущении.

Прихожанин — хочет спокойно помолиться, у него ведь тоже полно своих проблем. Но, теоретически, он готов помогать и что-то для кого-то сделать. Сотрудникам храма — нужен порядок, чтобы был хороший доход и поменьше проблем, некоторые жаждут всех катехизировать, что-то кому-то подробно объяснять, в том числе и этим замученным мамочкам.

Инвалиды, особенно с психическими отклонениями, относятся к разряду «неудобных», трудных прихожан. Они могут шумно и даже буйно себя вести, некоторые представляют реальную опасность для людей или для святынь, находящихся в храме. Как-то один мальчик пытался свечкой зажечь большое Распятие, кому-то интересно выливать лампадное масло или плевать с высоты, стараясь попасть в коробку со свечными огарками; кто-то может сильно дергаться перед Чашей со Святыми Дарами; а одна аутичная девочка как-то выплюнула Причастие. Они могут вольно или невольно мешать: например, стоять на проходе причастников, пытаться заглядывать в Чашу, путаться под ногами, что-то громко спрашивать.

Родители больных детей обычно ведут себя двумя противоположными способами: либо сильно комплексуют и слишком привязывают к себе детей, постоянно дергают их, и из-за всего этого боятся лишний раз придти в храм; либо, напротив, почти совсем не следят за ними, на замечания и подсказки не реагируют или реагируют болезненно.

У священника — специфические проблемы. Кто-то из больных очень долго исповедуется, повторяя по кругу практически одно и то же, не замечая других людей, которые ждут очереди на исповедь. (Это более относится к взрослым, но и к некоторым «взрослым детям»). Им надо выговориться, но они никак не могут достигнуть желаемого: говорят, а легче не становится, считают, что батюшка их никак не может понять.

Но чаще — другое. Большинство из них не в состоянии полноценно исповедаться. Аутист может на все вопросы одинаково кивать головой (один — еле заметное «да», а другой — активное и непрерывное «нет»), а потом вдруг совсем застопориться и вообще перестать отзываться. Или, наоборот, громко и весело смеяться в ответ на перечисление священником его хулиганств (особенно если священник — его папа).

Так вот, очень важно, чтобы все сотрудники храма (алтарники, убирающие, дежурные, сторожа, работники церковных лавок и даже поварихи) стали бы реальными помощниками священников в окормлении паствы, разбирались бы не только в богословии и правилах поведения в храме, а научились видеть конкретного пришедшего человека. Кстати, катехизировать мамочек тоже необходимо, но это надо делать по-другому: кратко, по ходу и через реальную помощь.

Хорошо, когда другие члены общины будут подключаться к этой помощи: отвезти в храм, в больницу, пойти в магазин, убраться в доме, отпустить маму на службу и прочее.

Самих болящих нужно стараться чем-то занимать. Очень важно находить для этих семей высококвалифицированную помощь.

Наш храм поддерживает связь с несколькими организациями: центром детской неврологии и эпилепсии им. свт. Луки Крымского (расположен в Пучково, возглавляет профессор К. Ю. Мухин); центром реабилитации детей и подростков с ограниченными возможностями «Солнышко» (г. Троицк); обществом слепоглухих «Эльвира»; наконец, с институтом коррекционной педагогики, возглавляемым академиком Н. Н. Малафеевым.

Есть еще одна особенная тема — наркоманы. Ведь наркомания — это тоже психиатрия. Некоторые из них сами приходят, кого-то приводят родители. Но это уже отдельная история...